|
Показать весь перевод |
|
| Everybody took a lady and processioned down to the dining-room, because it is usual to go through the motions; but there the dispute began. The Duke of Shoreditch wanted to take precedence, and sit at the head of the table, holding that he outranked a minister who represented merely a nation and not a monarch; but I stood for my rights, and refused to yield. In the gossip column I ranked all dukes not royal, and said so, and claimed precedence of this one. | Каждый пригласил даму, и мы все прошли в столовую, так как ритуал - дело святое. Вот тут-то и началось! Герцог из местечка Шоредич желал быть первым и сидеть во главе стола, ибо он шел выше министра по рангу тем более, что министр вообще представляет собой всего лишь государство, а не самого монарха. Я тоже мог за себя постоять и не собирался сдаваться. Ведь в светской хронике я был впереди всех герцогов. Я требовал первенства. |
| It couldn't be settled, of course, struggle as we might and did, he finally (and injudiciously) trying to play birth and antiquity, and I "seeing" his Conqueror and "raising" him with Adam, whose direct posterity I was, as shown by my name, while he was of a collateral branch, as shown by his, and by his recent Norman origin; so we all processioned back to the drawing-room again and had a perpendicular lunch - plate of sardines and a strawberry, and you group yourself and stand up and eat it. | Дело никак не ладилось, несмотря на все наши усилия. Наконец очень необдуманно герцог начал хвастаться древностью своего рода, я же попрекнул его Вильгельмом Завоевателем и вообще сказал, что он является потомком Адама, впрочем, как и я. Но я при этом был прямым потомком, что видно по моему имени, в то время как он - всего лишь побочным, о чём можно судить по его имени. Да и происхождение у него было норманнское. Итак, мы вернулись весьма торжественно в гостиную и принялись за так называемый "обед на ногах" - тарелку сардин, и блюдо клубники, которые положено есть всем вместе, образуя круг. |
| Here the religion of precedence is not so strenuous; the two persons of highest rank chuck up a shilling, the one that wins has first go at his strawberry, and the loser gets the shilling. The next two chuck up, then the next two, and so on. | Культ первенства здесь не столь явен. Двое из высшего общества бросают шиллинг, тот, кто выигрывает, получает право отведать клубники, а проигравший получает монету. Приходит очередь следующих, затем соревнуются ещё двое и так далее. |
| After refreshment, tables were brought, and we all played cribbage, sixpence a game. The English never play any game for amusement. If they can't make something or lose something - they don't care which - they won't play. | После закуски вносят столы, и начинается игра в криббидж, партия - шесть пенсов. Истый англичанин не будет играть только ради развлечения. Если нельзя получить хоть какую-нибудь выгоду или же лишиться чего-нибудь - это одинаково важно - англичане вовсе не будут принимать участие. |
| We had a lovely time; certainly two of us had, Miss Langham and I. I was so bewitched with her that I couldn't count my hands if they went above a double sequence; and when I struck home I never discovered it, and started up the outside row again, and would have lost the game every time, only the girl did the same, she being in just my condition, you see; and consequently neither of us ever got out, or cared to wonder why we didn't; we only just knew we were happy, and didn't wish to know anything else, and didn't want to be interrupted. | Мы замечательно провели время; по крайней мере, мы с Мисс Лэнхэм. Я был настолько ею очарован, что никак не мог нормально сосчитать свои взятки. И я, несомненно, проиграл бы, если бы не девушка, у которой игра точно так же не клеилась. Знаете, она была в том же состоянии, что и я, и поэтому мы оба кое-как продолжали партию. Нам было совершенно всё равно, выигрываем мы или проигрываем. Единственное, что мы знали, это то, что мы счастливы. Остальное было безразлично. И мы не хотели, чтобы что-то мешало этому счастью. |
| And I told her - I did, indeed - told her I loved her; and she - well, she blushed till her hair turned red, but she liked it; she said she did. Oh, there was never such an evening! | Я сказал ей, - и в правду сказал - что люблю её; а она - покраснела, конечно, до корней волос, но была довольна. По крайней мере, так она утверждала. О, никогда не испытывал я ничего подобного, как в тот вечер! |
| Every time I pegged I put on a postscript; every time she pegged she acknowledged receipt of it, counting the hands the same. Why, I couldn't even say "Two for his heels" without adding, "My, how sweet you do look!" and she would say, "Fifteen two, fifteen four, fifteen six, and a pair are eight, and eight are sixteen - do you think so?" - peeping out aslant from under her lashes, you know, so sweet and cunning. Oh, it was just too-too! | То и дело я отправлял ей какую-нибудь записочку, она же радостно её принимала. Каждое "Две на счёт" сопровождалось "Милая, как ты прелестна!", а она отвечала "Пятнадцать дважды, четыре раза по пятнадцать, шесть раз по пятнадцать, и пара - восемь, два по восемь - шестнадцать - вы, действительно, так думаете?" - и из-под ресничек на меня смотрели очаровательные лукавые глазки. О, это было выше моих сил! |
| Well, I was perfectly honest and square with her; told her I hadn't a cent in the world but just the million-pound note she'd heard so much talk about, and it didn't belong to me, and that started her curiosity; and then I talked low, and told her the whole history right from the start, and it nearly killed her laughing. | Я был с ней абсолютно честен; признался, что у меня за душой ни цента, только эта миллионная купюра, о которой уже все наслышаны, - да и то не моя. Её любопытству не было предела; тихим голосом я поведал ей всю историю, с самого начала. Она буквально умирала со смеху. |
| What in the nation she could find to laugh about I couldn't see, but there it was; every half-minute some new detail would fetch her, and I would have to stop as much as a minute and a half to give her a chance to settle down again. Why, she laughed herself lame - she did, indeed; I never saw anything like it. | Что, чёрт возьми, она нашла в этом забавного? Мне не дано было этого понять. Но факт остаётся фактом. С каждой минутой, с каждой новой деталью она заливалась так, что требовалось ещё как минимум полторы минуты, чтобы её успокоить. Она хохотала до изнеможения - не думал, что такое возможно. |
| I mean I never saw a painful story - a story of a person's troubles and worries and fears - produce just that kind of effect before. So I loved her all the more, seeing she could be so cheerful when there wasn't anything to be cheerful about; for I might soon need that kind of wife, you know, the way things looked. | Я не верил, что рассказ о таких человеческих страданиях и бедах, и страхах, может произвести подобный эффект. И, кажется, за это я любил её ещё сильнее, понимая, какой жизнерадостной она может быть, когда на это нет причин. Знаете ли, именно такого рода жену мне и хотелось. |
| Of course, I told her we should have to wait a couple of years, till I could catch up on my salary; but she didn't mind that, only she hoped I would be as careful as possible in the matter of expenses, and not let them run the least risk of trenching on our third year's pay. | Безусловно, я попросил подождать годика два до тех пор, пока мой заработок будет стабильным. Она не возражала. Только просила быть осторожнее и не тратить зарплату за третий год. |
← 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 →
Вернуться к списку произведений